Союз русского народа
Мы - русские. С нами Бог! Александр Васильевич Суворов
Статьи
ПУТЬ НА ГОЛГОФУ
СЕКРЕТНЫЕ МАТЕРИАЛЫ №22, 2005
СЕРГЕЙ АНТОНОВ
Многое связывало последнего российского императора с Могилевом. Именно в этом городе он составил Акт об отречении от престола, подписанный позже в Пскове. В Могилеве царь последний раз встретился с матерью и попрощался с офицерами и казаками своего личного конвоя.
Здесь Николай II в полной мере изведал и коварное предательство, и беззаветную преданность.
Трагические события марта 1917 года, произошедшие в белорусском городе, стали прологом екатеринбургского расстрела, положившего конец этапу нашей истории, который длился 1055 лет.
СТОЛИЦА РУССКОЙ СМУТЫ
Так сложилось, что сразу после отбытия Николая II в Могилёв, где его присутствие как Верховного главнокомандующего было необходимо в связи с подготовкой весеннего наступления, Петроград из главного города империи превратился в столицу бунтовщиков. Революционеры всех званий и направлений как будто ждали этого момента, чтобы от слов перейти к действиям и, воспользовавшись отсутствием государя, попытаться свергнуть существующий строй.
Керенский
Авантюристы всех мастей повсеместно сеяли хаос. Те трагические для великой империи события, которые в официальной истории теперь именуются Февральской революцией, по сути, являлись спровоцированным бунтом.
Он начал разгораться в Петроградском районе столицы, в то время - крупном промышленном центре с многочисленным рабочим населением. В пользу сеятелей смуты было и то обстоятельство, что, по распоряжению военного министра генерала Поливанова, к началу 1917 года в Петроградском районе было сосредоточено до 200 000 солдат, большей частью новобранцев, ожидавших отправки на фронт. Это были главным образом запасные батальоны гвардейских полков, укомплектованные не крестьянским сословием, а разношерстным составом с высоким процентом фабричного люда.
Вся эта солдатская и рабочая масса, жившая в глубоком тылу, в развращающих условиях большого города, в течение многих месяцев подвергавшаяся энергичной политической и пораженческой пропаганде со стороны революционеров и платных германских агентов, представляла собой готовый горючий материал для организации мятежа.
Чтобы вызвать недовольство среди населения и привлечь людей на свою сторону, враги порядка стали распространять ложные слухи о недостатке хлеба. Под руководством революционных партий была организована забастовка рабочих. Вначале бастующие требовали хлеба. Но как только удалось вывести толпу на улицу, манифестации приняли политический характер.
Появились красные флаги и плакаты с надписями: «Долой самодержавие!» и «Долой войну!». Однако, несмотря на многочисленные случаи нападения толпы на полицию, власти не принимали никаких решительных мер для прекращения беспорядков и проявляли снисходительное отношение к демонстрантам.
25 февраля волнения охватили всю центральную часть Петрограда. На улицах происходили беспрерывные митинги, на которых произносились революционные речи.
В воскресенье, 26 февраля, положение стало критическим. В городе слышалась стрельба. Были убитые и раненые. Во второй половине дня одна из рот запасного батальона Павловского полка неожиданно открыла огонь по войскам, разгонявшим демонстрантов, но вскоре ее удалось разоружить, зачинщики были арестованы.
Наконец, 27 февраля вспыхнул открытый военный бунт. Утром восстал запасный батальон Волынского полка. Вскоре к нему присоединились мятежники из других частей. Начались убийства офицеров. Толпа солдат и рабочих разгромила полицейские участки, освободила арестантов из тюрьмы Кресты, подожгла здание окружного суда, а затем захватила Таврический дворец, занимаемый Государственной думой, которая с этой минуты перестала существовать как высшее выборное государственное учреждение.
Таврический дворец стал штаб-квартирой бунтовщиков, где в тот же день под одной крышей самочинно образовались два самостоятельных революционных органа: самозваный Временный комитет Государственной думы во главе с ее председателем Родзянко и Исполнительный комитет Совета рабочих депутатов, возглавляемый Чхеидзе и его заместителем Керенским.
Оба эти органа, в состав которых вошли левые депутаты Думы, социалисты всех толков, большевики и даже освобожденные из тюрем уголовные преступники, присвоили себе право говорить от имени русского народа и стали рассылать по всей стране телеграммы революционного содержания.
28 февраля смута перекинулась в окрестности столицы. В Кронштадте был убит начальник порта. Матросы избивали офицеров. Тень анархии, воцарившейся в Петрограде, накрыла всю страну...
«ИЗМЕНА, И ТРУСОСТЬ, И ОБМАН»
Эта цитата из дневника императора, не раз приводившаяся в трудах историков, кратко и емко описывает события нескольких мартовских дней.
Бунтовала столица. Не теряли времени и изменники, окружавшие царя в Могилеве.
Едва ли было случайным преждевременное возвращение в Ставку из отпуска по болезни генерала Алексеева, начальника штаба Верховного главнокомандующего и одного из главных участников дальнейших событий, сыгравшего столь роковую роль.
Как только в Ставке было получено известие о военном бунте, государь повелел отправить с фронта войска для восстановления порядка в Петрограде, поручив эту задачу генерал-адъютанту Иванову. Одновременно он принял решение вернуться в Царское Село и в 5.00 утра 28 февраля отбыл из Могилева.
Покидая в столь критический момент Ставку, где были сосредоточены все нити военного управления, государь терял непосредственный контакт с армией и фактически передавал власть в руки генерала Алексеева, вполне полагаясь на верность старших военачальников. Это решение, как показал дальнейший ход событий, оказалось роковым...
Спустя неделю после отъезда государя из Царского Села наступил черный день - 2 марта 1917 года. Ночью генерал Рузский своей властью распорядился прекратить отправку войск для подавления мятежа и сообщил Родзянко, что царь дал согласие пойти на уступки. Дума заявила, что требования революционеров идут дальше и что ставится вопрос об отречении от престола.
Это заявление было немедленно подхвачено Алексеевым. В 10.00 он по собственной инициативе разослал циркулярную телеграмму всем командующим фронтами. В телеграмме Алексеев изобразил положение в Петрограде в ложном свете и просил командующих срочно телеграфировать государю просьбу об отречении.
Вскоре ответы высших начальников действующей армии были получены: все они присоединились к предложению Алексеева. Измена оказалась поголовной. Старшие военачальники, в том числе пять генерал-адъютантов, изменив воинской чести и присяге, оказались в одном лагере с петроградской чернью. Даже великий князь Николай Николаевич советовал брату отречься...
Расчет начальника штаба и его единомышленников был правильным: этот решающий удар сломил последнее сопротивление императора, который в тот момент находился в Пскове. Ознакомившись с содержанием услужливо поданных ему телеграмм, Николай II ни минуты более не колебался и уже в три часа дня дал согласие на отречение.
Поздно вечером в Псков приехали представители думского комитета Гучков и Шульгин. Государь был еще раз жестоко обманут: он принимал их за представителей русского народа, тогда как в действительности они никого не представляли, кроме группы революционных депутатов Думы. В полночь царь передал этим самозванцам текст Манифеста об отречении с пометкой:«15 часов» - тем часом, когда он впервые принял решение отречься от престола...
8 марта, в момент отъезда из Ставки, государь стоял у окна и смотрел на провожающих. Когда поезд тронулся, генерал-адъютант Алексеев отдал честь императору, а когда перед ним проходил вагон с четырьмя думскими революционерами, прицепленный последним, подобострастно снял фуражку и низко поклонился.
На следующий день, по приезде на Царскосельский вокзал, император проследовал в Александровский дворец. Из многочисленных приближенных, приехавших в том же поезде, только гофмаршал князь Долгоруков пожелал сопровождать Его Величество. Остальные разбежались в разные стороны...
КОНВОИРЫ РЕВОЛЮЦИИ
Одним из четырех думских депутатов, прибывших в Могилев арестовывать Николая II, был Александр Бубликов, ранее взявший под свое управление сеть железных дорог в России. Первым же своим распоряжением Бубликов запретил движение в районе Петрограда, опасаясь подхода верных императору войск, и получил доступ к железнодорожному телеграфу.
Из телеграммы Бубликова Россия впервые узнала о революции. Он нашел в себе смелость торжественно уведомить всю страну о создании новой власти в то время, когда фактически еще никакой власти не было. Позже Бубликов соглашался с такой оценкой: «В Петербурге была такая неразбериха, петербургский гарнизон уже тогда был деморализован, на верхах так мало было толку, что достаточно было одной дивизии с фронта, чтобы восстание в корне было подавлено. Ощути царь тогда хотя малейший прилив энергии, и я был бы на виселице».
Именно через связь железной дороги попал в столицу Акт об отречении императора.
Спустя несколько дней Бубликову пришлось выполнить еще одну щекотливую миссию. Дума признала бывшего императора и членов его семьи «лишенными свободы», а Бубликова и еще трех депутатов отправили в Могилев произвести арест и доставить пленников в Царское Село.
«Первым моим движением было отказаться от этой «почетной» роли, -писал Бубликов. - Слишком мне претило разыгрывать из себя тюремщика. Но затем, по размыслив, я решил принять поручение. Мне представлялось, что другое лицо на моем месте не воздержится от искушения проявить свою власть над бывшим царем, а всякая даже непочтительность по его адресу легла бы пятном на молодую русскую свободу».
Поездка в Могилев оставила неприятное впечатление. Хоть к монархии Бубликов и относился резко отрицательно, но хвалил Керенского за то, что он вовремя отправил царя в Тобольск.
«Если бы толпа с ним расправилась, то это легло бы величайшим и бессмысленнейшим позором на Россию», - писал Бубликов в феврале 1918 года. Можно только догадываться, как он был бы огорчен, узнав о гибели последнего императора и его семьи в Екатеринбурге...
Что касается других конвоиров революции, то они при жизни получили хороший урок и на собственном горьком опыте убедились, что государственные перевороты имеют все свойства палки о двух концах. Нельзя не вспомнить в этой связи генерала Корнилова. Назначенный одним из последних указов Николая II командующим Петроградским военным округом, он не постеснялся принять участие в аресте царицы, а позже был заключен в крепость, находящуюся по роковому стечению обстоятельств в 40 километрах от Могилева.
СОБСТВЕННЫЙ ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА КОНВОЙ
В то время как большинство приближенных императора спешили продемонстрировать лояльность к новой власти и отречься от своего благодетеля, в окружении царя нашлись люди, до конца верные своему долгу.
В кадрах старой кинохроники, посвященной семье Николая II, можно увидеть следующего сразу за императором рослого кавказского казака с черной окладистой бородой, в высокой папахе, бережно несущего на руках больного цесаревича Алексея. Это - вахмистр Пилипенко, ординарец царя от собственного Его Величества конвоя.
Первые сведения о конвое в российской военной истории встречаются в 1775 году, но как штатное подразделение он был сформирован в 1828-м.
С 23 августа 1915 года Николай II принял полномочия Верховного главнокомандующего, бравые казаки царского конвоя стали в Могилеве своими людьми. Офицеры жили в гостинице «Париж», а казаки - в городских казармах. Конвой состоял из двух кубанских и двух терских сотен. Пятая лейб-гвардии Сводная сотня формировалась из представителей обоих казачьих войск.
Конвойцы несли внутреннюю охрану резиденции царя. В те дни, когда выставлялся патруль, в окрестности города дополнительно высылалось восемь конных постов. Службу они несли круглосуточную. Внешнюю охрану и охрану Ставки в целом несли Сводный пехотный полк Его Величества и дворцовая полиция. Ежедневно на различные посты заступало свыше 1 500 человек. Помимо этого, в 20 верстах от города проходила еще одна линия охраны.
В свободное от службы время казаки бывали в городе. Некоторые из них успевали заводить романы с могилевчанками. Барышни с большим сожалением расставались с конвойцами, когда сотня убывала в столицу. В отличие от остальной армейской братии, кубанцы и терцы были весьма галантными кавалерами.
При отборе в конвой принимались во внимание не только внешние данные, но и такие качества, как сообразительность, грамотность и коммуникабельность. За малейшую провинность следовало неотвратимое наказание. Самое страшное - отчисление из конвоя. Помимо позора (сразу же отправлялась телеграмма в штаб войска, и о случившемся узнавала не только родная станица, но и вся округа), казак лишался ощутимых льгот, предоставляемых после окончания службы.
Конвойцы ни в коей мере не являлись парадными солдатиками. В годы войны многие из них отправились на фронт, были награждены за боевые заслуги Георгиевскими крестами различных степеней.
Без малейшего колебания казаки были готовы отдать жизнь за императора. Так, когда радостные Гучков и Шульгин увозили Манифест об отречении, Николай II обратился к присутствующим в тот момент казакам конвоя:
- Теперь вы должны сорвать с себя мои вензеля.
- Ваше Императорское Величество, прикажите убить предателей! - ответили ставшие по стойке «смирно» казаки.
Помощник командира конвоя полковник Федор Киреев, всегда спокойный и рассудительный, а теперь разом постаревший, сказал тогда императору:
- Все офицеры и казаки готовы до конца исполнить свой воинский долг. Данную Вашему Величеству присягу не нарушим!
ПРИСЯГИ НЕ НАРУШИЛИ
В последний день пребывания в Могилеве царь прощался в зале управления дежурного генерала со всеми чинами штаба. Офицеры конвоя выстроились на левом фланге, а вахмистры и урядники вместе с представителями Сводного пехотного полка - на лестнице, ведущей в штаб.
В точно назначенное время вошел государь. Он был одет в серую кубанскую черкеску, с шашкой через плечо. На груди висел лишь один Георгиевский крест, ярко белевший на темном фоне черкески. Спускаясь по лестнице, увидел вахмистров, урядников и трубачей. Они стояли на коленях, у большинства на глазах блестели слезы. Царь побледнел.
- Господа! Сегодня я вижу вас в последний раз, - голос у Николая дрогнул, и он смолк.
В помещении, где было собрано несколько сот человек, наступила гнетущая тишина. Никто даже не кашлянул, все смотрели на царя. Он начал обходить строй офицеров, однако, попрощавшись с тремя первыми, не выдержал и направился к выходу. В последний момент увидел конвойцев, стоящих в парадных черкесках. Подошел к ним. Обнял полковника Киреева и поцеловал его. В этот момент хорунжий Лавров, гигант двухметрового роста, не выдержав напряжения, упал прямо к ногам царя.
После того как приказом Временного правительства было решено передать собственный Его Императорского Величества конвой в состав штаба Верховного главнокомандующего, фактически перестала существовать одна из старейших частей русской армии.
11 марта в Ставку с Кавказа прибыл великий князь Николай Николаевич. Однако в тот же день представитель Временного правительства объявил, что он отстранен от должности Верховного главнокомандующего. Положение конвоя стало еще более неопределенным.
В дополнение ко всему появились тревожные слухи о предполагаемом решении Временного правительства о расформировании конвоя и отправке личного состава по разным частям. Офицеры и казаки единодушно решили, что надо принять все меры, чтобы сохранить конвой, соединить все сотни и отправить их на фронт как отдельную воинскую часть.
В конце марта пришло разрешение об убытии конвоя на Северный Кавказ. Сотням, находившимся в Ставке, Временное правительство не разрешило заехать в Царское Село за семьями и имуществом. Новых правителей России пугала решительная и непоколебимая верность конвойцев раз данной присяге. Министры боялись, что эта маленькая часть может натворить больших дел.
Из личного состава конвоя с царем в столицу уехал только один его ординарец вахмистр Пилипенко.
В мае - июне 1917 года конвой был расформирован. Его чины частично поступили в распоряжение Военно-походной канцелярии или были переведены в другие части, а выслуживших срок службы уволили в отставку...
За исключением нескольких казаков нестроевой команды весь личный состав не нарушил военной присяги. Конвойцы не приняли ни февральский переворот, ни октябрьский. В годы Гражданской войны они долго не присоединялись ни к одной из противоборствующих сторон. Однако загнанные в угол политикой расказачивания, потеряв кто отца, кто брата в ходе массовых расстрелов, многие были вынуждены пойти в Добровольческую армию.
В огне братоубийственной войны погибли 24 офицера, более 200 урядников и казаков. В1920 году оставшиеся в живых вместе с семьями в составе армии генерала Врангеля покинули Родину.
ПАСХА СРЕДИ ЛЕТА
В городе на Днепре нет мемориальных табличек на зданиях, которые связаны с именем императора, зато хватает высеченных в мраморе напоминаний о том, где заседали в годы революции различные комитеты и подкомитеты. Это связано вовсе не с короткой памятью могилевчан, а с идеологической установкой власти. Той самой, которая пришла на смену самодержавию и стремилась каленым железом выжечь все, что напоминало о монархии.
Что касается жителей города, то они помнят Николая Романова и гордятся тем, что российский император часто бывал в Могилеве.
Весьма красноречивый факт: при ремонте одного из старых зданий в подвале был найден портрет царя, замурованный в стену. Неизвестный патриот сохранил изображение последнего российского императора в страшные годы, когда любое проявление подобного почтения грозило смертью. К счастью, теперь могилевчанам не приходится скрывать своих чувств и убеждений.
Летом 1999 года город встречал чудотворную икону государя. Образ привезли в Могилев ночью. Его встретили монахини Свято-Никольского женского монастыря, который император посещал при жизни. После того как в главном храме обители был отслужен молебен и прочитан акафист, образ внесли в алтарь и все присутствующие услышали возглас священника:
- Икона мироточит!
Так государь приветствовал город, где в течение длительного времени трудился во славу русского оружия. После всенощной в храме Бориса и Глеба состоялся автомобильный крестный ход вокруг ночного Могилева. Служились молебны у действующих храмов, на местах ранее снесенных церквей, у здания, где когда-то находилась Ставка императора Утром настоятель кафедрального собора Трех Святителей в своей проповеди сравнил царя-мученика с Иисусом Христом:
- Государь кротко принял смерть вместе со своей семьей за грехи народа российского, подобно Господу нашему Христу, распятому на Голгофе за грехи народов всей земли. Сегодня мы вновь встречаем государя, прибывшего в наш город, этой святой иконой!
______
После такого вступления никто не удивился тому, что церковный хор запел пасхальный тропарь, подхваченный сотнями голосов. Эта своеобразная Пасха среди лета показала всю глубину уважения могилевчан к последнему российскому царю и к своей непростой истории, неотъемлемой частью которой стал Николай Александрович Романов.
