Е.Морозов
В современных условиях первостепенное значение имеет выбор пути развития России в XXI веке. После постепенной потери импульса развития, данного социализмом, первое время у общества были надежды на выход страны из системного кризиса по испробованным Западом путям либеральной демократии, рыночного капитализма и свободной торговли. Но к данному моменту все уже убедились, что в России рецепты иного цивилизационного пространства не срабатывают и все надежды на лёгкий переход к стабильности тщетны.
Выход из кризиса можно найти, только вскрыв его причину. Теорий на этот счёт немало; особой популярностью, как всегда и бывает, ещё недавно пользовалась самая смехотворная из них: якобы ничего иного и не могло получиться у заведомо дьявольского порождения - коммунистов, и вот они сами с треском провалились, и матушку-Россию с собой в яму затащили. Подобное объяснение, разумеется, не более, чем пропагандистский штамп для внедрения в сознание толпы, и как всякий постулат психологической войны, по прошествии определённого времени он перестал срабатывать.
Есть, конечно, и более серьёзные теории, но мы их не станем разбирать из-за недостатка времени, а сразу предложим к рассмотрению геополитическую теорию российского кризиса. Теория эта не имеет широкой рекламы в кругах российской интеллигенции, поэтому я надеюсь, что мне простят, если я начну в достаточной степени издалека.
Геополитика, как известно, есть наука о взаимодействии и взаимовли-янии географического фактора и политики. Её метод – изучение соотношения географических пространств. Самая главная характеристика географического пространства – система «этнос-ландшафт». Эта категория описывает взаимодействие этноса, использующего определённый ландшафт особым, только ему свойственным образом, и ландшафта, свойства которого, в свою очередь, определяющим образом формируют данный этнос. Поэтому этнос и ландшафт относятся к ключевым понятиям геополитики.
В суждениях о положении России и путях выхода её из кризиса традиционно большое внимание уделяется ландшафту. Действительно, ландшафт России, её физическая география и геология предоставляют в распоряжение владеющего этноса огромные ресурсы, составляющие, по различным подсчётам, от 55 до 90 % природных ресурсов планеты. Гораздо меньше внимания уделяется этносу. А впрочем, и здесь есть соответствующие теории, только не столь распространённые – о том, что русским просто повезло и они случайно овладели таким богатым краем; о том, что они выродились и не способны удержать в своих руках это непомерное богатство и т.д. Научной ценности в этих теориях нет никакой, это те же постулаты идеологической войны, попытки самооправдания агрессии против России.
Изучение русской истории и географических факторов нашей страны вскрывает некоторые закономерности, которые и положены в основу геополитической теории русской историософии. В более полном виде они изложены в нашем труде «Теория Новороссии», опубликованном в первой тетради «Русского геополитического сборника». Здесь мы ограничимся кратким упоминанием основных положений данной статьи. В ней обосновывается цикличность русской истории (геополитика вообще придерживается взглядов на историю, как на цикличный процесс, не находя в окружающей действительности подтверждения теории линейного прогресса).
Русская история есть история колонизации Евразии (того самого ландшафта, о котором речь шла выше). Этот грандиозный ландшафт, раскинувшийся на десятки миллионов квадратных километров, включает в себя много географических стран, резко различающихся по своим свойствам. Поэтому естественным образом, заселяя их, русский этнос дробился на субэтносы, культурные варианты, отражающие особенности этих субландшафтов - поморы, сибиряки, малороссы, великороссы .... Выделение колонизационных групп, впоследствии развивавшихся в субэтносы, происходило из состава того субэтноса, который в данный исторический момент находился в наилучших исторических условиях, приобретал наибольшие возможности и естественным образом доминировал в русском этносе.
Отсюда и циклическая теория русской истории, кое-кем прозванная «взрывной теорией». Очередной субэтнос усиливается, колонизует новые территории (на которых развиваются новые субэтносы), растрачивает силы в процессе колонизации, приходит в упадок, но уже поднимается новый, молодой субэтнос и повторяет тот же цикл ... так процесс идёт уже, по меньшей мере, четвёртую тысячу лет. В этом специфика этнических процессов в Евразии. И, кстати сказать, в период смены циклов, Россия беззащитна перед врагом, с которым ранее успешно вела борьбу – в III в. до н. э. перед кельтами, в VI в. перед аварами, в XIII в. перед степняками, в XX в. перед Западом ...
Первые ступени этого процесса зафиксированы уже во «Влесовой книге». Кроме неё, другие исторические источники фиксируют наличие Дунайской Руси в Паннонии (здесь термин «Русь» мы употребляем достаточно условно, поскольку даже Нестор говорит о «славянах, седящих по Дунаеви»); от них пошли, по словам нашего древнейшего летописца, ляхи, чехи, и восточные славяне. На рубеже нашей эры возникла Червонная Русь. Данные археологии достаточно ясно демонстрируют процесс колонизации бассейна Днепра червоноруссами и возникновение новых субэтносов (или, по крайней мере, племён), один из которых, после завершения колонизационного цикла червонорусов, создаёт Киевскую Русь. Это – те, кто в истории зафиксирован под именем «малороссов». Малороссия стала метрополией новых субэтносов – белорусского, псковского, поморского, великорусского, которому была уготована грандиозная роль, и новороссийского, судьба которого была наиболее трудной во II тысячелетии.
Деяния великороссов общеизвестны и вызывают почтительное изумле-ние. Этот субэтнос колонизовал Северную Евразию до самого Великого океана, создал огромную империю, из его колонизационных групп сформировался ещё добрый десяток русских субэтносов. Но семисотлетний цикл доминирования подтвердился и в этом случае. Уже в прошлом веке появились признаки упадка великороссов, а к настоящему времени территория Великороссии пришла в такой же упадок, в каком находилась в XIII веке Киевская земля, в городах которой, по слову летописца, жили «только псари да половцы». Соответственный упадок постиг и политическую систему великороссов, что было обусловлено развалом созданной ими экономической системы.
Попытки возродить Великороссию, как ядро Русского государства, бессмысленны и бесполезны.
Восстановление её произойдёт в свои исторические сроки, уже в системе, в которой будет доминировать другой субэтнос. Это общая закономерность – восстановление субэтноса, пришедшего в упадок, как это произошло с Малороссией, в которой Плано Карпини видел лишь «груды черепов и костей», а Левассёр де Боплан через четыре века отмечал, что в ней «местечек, и городов, и людей словно семечек в арбузе».
Итак, прежняя система завершила своё существование и грядёт новая. Какой же субэтнос создаст новую систему? Пассионарной активностью сейчас отличаются три субэтноса – белорусы, новороссы и сибиряки. Но, кроме пассионарного импульса необходимы ещё возможности, а по представляющимся возможностям в лучшую сторону выделяются новороссы.
Этот субэтнос существовал в виде консорций, то и дело подвергающихся тяжким ударам степняков, с VII в. и возможности развития получил только 1100 лет спустя, когда в южные степи навсегда пришли армии Румянцева и Суворова. Гениальный государственный деятель, которому Россия ещё воздаст должное, Григорий Потёмкин, организовал поток переселенцев с севера и старинные казачьи военные общины получили могучее подкрепление. Сейчас Новороссия создала свой тип экономики, свою субкультуру, свой этнический тип. Россия в системном кризисе, но Новороссия – от Дуная до Алтая – процветает. В ней выше доля валового внутреннего продукта на душу населения, в ней нет превышения смертности над рождаемостью – напротив, рождаемость растёт. Наконец, она уже выступила на сцену большой политики.
Если взглянуть на гражданскую войну через призму этнологии, то сразу можно увидеть, что субэтнические предпочтения в ней были самыми различными. Большинство русских субэтносов склонялось то на сторону красных, то на сторону белых, а больше вообще выступали против любой власти, претендующей на общероссийскую роль. Единственно два субэтноса чётко выдерживали определённую роль в ходе всей войны. Великороссы были неизменно верны красному знамени, и все наступления, восстания, заговоры на территории Великороссии неизменно проваливались. Новороссы не менее твёрдо стояли на стороне белого дела и сопротивление прекратили только в 30-х гг., сломленные голодом и систематическим истреблением наиболее активных элементов. Эта война имеет аналог в XII веке, когда нарождающийся субэтнос великороссов точно так же вступил в цикл жестоких войн с малороссами. А в гражданской войне XX в. новороссам не хватило только субэтнического самосознания, а ведь какое-то время у Новороссии был даже единый правитель – Александр Колчак.
И сейчас Новороссия создаёт свой, отличный от общероссийского, тип власти. Если Великороссия получила в наше время название «Нечерноземье», то Новороссию именуют «красным поясом». Исторический парадокс, когда Новороссия, так стойко сражавшаяся с большевиками, в наши дни вверяет им свою судьбу, объясняется просто – сознательно и подсознательно Новороссия делает ставку на организацию, противостоящую Москве. И реакция Новороссии на внешние воздействия резко отличается, от общероссийской, что показывают примеры Приднестровья, Абхазии, Ставрополья, Крыма.
Этот процесс носит геополитический, т.е. неосознанный, характер, характер естественно-исторического процесса. Но осознание новороссийского суб-национального политического единства не за горами, оно уже началось. Мы уже увидим консолидацию Новороссии, и те из нас, кто ищет способа помочь своему народу выйти из кризиса, будут способствовать в этом процессе.
И вот здесь, говоря о путях консолидации Новороссии, мы наконец под-ходим к теме, которая собрала нас вместе – к роли земства в этой консолидации. Становление подобного субгосударства потребует в первую очередь организации общества. В каких рамках может она произойти и что она должна собой представлять?
Не подлежит сомнению, что реальный путь создания гражданского общества – формирование самоуправления. В каком положении этот вопрос в наше время – знают все. Тоталитарное государство видоизменилось только в том плане, что передало часть своих функций регионам, и сейчас каждый субъект федерации выстроил свою систему власти по образу и подобию центра. Иначе говоря, к одному тоталитарному центру добавились ещё 94. Ниже области, края, автономии – по-прежнему бесправные массы. Правда, в законе о самоуправлении зарегистрирована норма возможности создания самоуправления на уровне административного района, но де-факто все возможности его создания – в руках региональных властей. И до сих пор никто из них не пожелал делиться властью.
Тоталитарная власть по-прежнему стремится к атомизации общества, тщательно выискивая и уничтожая каждый росток самоорганизации народа – в 1998 году, как и в 1928-м. В современных условиях России рассчитывать на то, что номенклатура, а точнее – бюрократия, добровольно поделится властью с народом, не приходится. Следовательно, необходима самоорганизация в иных плоскостях.
Я имею в виду именно земскую организацию, возможно, не в том виде, в каком она существовала до 1922-го года, но как реальную организацию общества. Создание медицинской, школьной, потребительской и иных кооперативных структур; организация охраны правопорядка и коммунальных служб; жилищное и дорожное строительство; газификация и электрификация (у нас ещё полным-полно неэлектрифицированных селений); страховое дело и организация сберегательных касс и касс взаимопомощи – всё это и многое другое жизненно необходимо для народа и страны.
И в этой связи я хотел бы видеть союзы земств, не останавливающиеся на границах Российской Федерации, но действующие в пределах всех территорий, населённых русскими и народами, не желающими разрывать связь с нами – Сибирский, Уральский, Дальневосточный, Северный и т.д. И, конечно же, основным союзом должен стать Новороссийский, и привлечь к себе основные усилия земства всей страны. В ситуации распада остатков великоросской политической организации земство может сыграть большую, если не решающую роль в создании новой социальной организации Юга, которая станет средой для воссоздания русской политической и государственной организации на новом уровне и в новых условиях.