Е.Морозов.
Кавказ как средоточие внутри- и внешнеполитических усилий российских правящих кругов представляет собой настолько сложное явление, что разобраться в нём можно только методами системного анализа. И, хотя ограниченный объём статьи не позволит нам провести детального геополитического анализа, мы всё же постараемся пройти по всем уровням и основным узлам кавказского вопроса.
Название «Кавказа» в строго географическом смысле носит горная система, протянувшаяся между Чёрным и Каспийским морями. Сама по себе эта система представляет собой огромную ценность, как колоссальное хранилище разнообразных ресурсов: рекреационно-туристическая зона, огромный естественный заповедник, район залегания редких минералов, зона произрастания ценных пород дерева и т. д. Это также и великолепный геостратегический рубеж, обеспечивающий Россию от военных вторжений с юга – разумеется, при хотя бы минимальных усилиях с её стороны.
Но в обыденном словоупотреблении термин «Кавказ» обозначает не только саму горную систему, но и прилегающие к ней с севера и юга регионы – Северный Кавказ и Закавказье. Северный Кавказ включает в себя территории России – Краснодарский и Ставропольский края, Ростовскую, Волгоградскую и Астраханскую области, а также республики – Дагестан, Кабардино-Балкарию, Северную Осетию, Калмыкию, Чечню и Ингушетию.
Понятие «Закавказье» несколько шире, нежели привычное нам «Советское Закавказье». Советское Закавказье включало только Грузинскую, Армянскую и Азербайджанскую республики, ныне ставшие «суверенными государствами», но в Закавказье вообще включают ещё и прилегающие территории Турции (Турецкая Армения и Лазистан) и Ирана (Иранский Азербайджан). Таким образом, под термином «Кавказ» в геополитическом смысле понимается обширный регион, заключённый между Волжско-Донским рубежом и Евфратом, Каспийским и Чёрным морями.
Кавказский регион непосредственно граничит с севера с Ближним Востоком, исторической родиной современной европейской цивилизации, и всегда оказывал прямое, часто определяющее влияние на его судьбы. Поэтому Кавказ всегда находился в зоне пристального внимания Европы, а теперь и заместившей её в геополитическом плане Америки. С XVI в. Россия начала присоединение Кавказа (термин «завоевание» не полностью охватывает сущность этого процесса, поскольку в большей его части Кавказский регион до Аракса был присоединён не военно-политическими, а политическими методами, начиная с добровольного присоединения Донского войска к России в 1556 г.). К концу прошлого века Россия геостратегически фланкировала Ближний Восток и начала активно вмешиваться в его дела и политику в нём европейских держав. Своего пика это вмешательство достигло в период первой мировой войны, когда Н. Н. Юденич привел русские войска на подступы к Мосулу и Абадану, важнейшим нефтеносным районам Ближнего Востока. СССР унаследовал геополитическое положение Российской империи и её политику по отношению к Ближнему Востоку, дважды занимал северные территории Ирана, создавал в нём и в Курдистане вассальные государства, а в 60-70-х гг., начав осуществлять т. н. «план Огаркова» (начальник Генерального штаба в те времена) по фланкированию Суэцкого канала созданием блока союзных СССР арабских государств, поставил Запад на грань острейшего геополитического кризиса. Поэтому борьба западных государств с русским влиянием в Кавказском регионе велась с неослабевающим упорством как до 1917 г., так и после него, и разрядку геополитического кризиса, наступившую вследствие развала СССР, Запад воспринял с большим облегчением.
Западные геополитики, однако, понимают неизбежность движения России на юг по Кавказскому перешейку и потому не довольствуются прекращением российского (советского) нажима на Ближний Восток, но стремятся к полному вытеснению России с Кавказа.
Какова же современная геополитическая ситуация на Кавказе? В наибольшем из возможных для ограниченного объёма статьи приближении можно сказать, что она определяется пятью факторами. Факторы эти суть: традиционное соперничество крупных государств Кавказского региона; вмешательство извне государств, не имеющих отношения к региону; взаимная вражда малых государств и этносов Кавказа; этнический сепаратизм; борьба за власть в государствах региона. В чистом виде факторы эти выделить чрезвычайно трудно, они обычно переплетаются тесно и причудливо, так что разделяем мы их только для чистоты анализа. Начнём традиционно с первого фактора, хотя в настоящий момент он не является главным в кавказской геополитической мешанине.
Три крупных державы издавна делят между собою Кавказский регион – Россия, Турция и Иран. Они и сейчас образовывают в нём треугольник сил, между которыми лежит буферная зона из малых и слабых полугосударств, существование которых обеспечивается только соперничеством крупных держав. В настоящий момент наибольшую активность в регионе проявляет Турция. Пока существовала сверхдержава СССР, для Турции пути на Восток были закрыты, в настоящий момент теории пантюркистов стали концепциями её государственной политики. Общеизвестно недавнее заявление президента Турецкой республики о готовности Турции принять на себя «ответственность за состояние дел в регионе от Эгейского моря до Алтая». Впрочем, история учит нас тому, что когда для Турции действительно открывались пути на Восток (в начале XVIII и в начале XX вв.), всех её сил хватало только на овладение Азербайджаном, после чего перенапряжение сил вызывало крах турецкого государства.
Иран, вследствие исламской революции надолго испортивший отношения с Западом, находится, как и Россия в тяжёлом экономическом положении и далёк от возможности политического наступления на Кавказ. Напротив, трудности его геополитического положения принуждают Иран к сближению с Россией, хотя настроения иранской элиты далеки от русофильства.
Россия на Кавказе ведёт двойственную политику, что объясняется, при безоговорочно западной ориентации правящих кругов страны, вынуждённым учётом ими настроений русского общества, традиционно имеющего интересы на Кавказе. Однако слабая организованность русского социума – наследие советской власти – привело к тому, что во внешнеполитических делах у правящих кругов руки практически свободны. Это привело к постепенному свёртыванию российского влияния в Азербайджане, хотя в этой стране проживает более миллиона русских (самая крупная русская колония на Кавказе), в руках которых находится практически полностью обслуживание азербайджанского индустриального комплекса. В 1918-1920 гг. та же ситуация (хотя русских тогда в Азербайджане было около 100 тыс.) привела к тому, что организованный бакинский пролетариат выступал фактически равнозначной с правительством и английскими оккупационными властями политической силой. Сейчас эта огромная группа наших земляков оставлена на произвол азербайджанских националистов, не имеет никаких организаций, даже культурных, и фактически приговорена к подневольному труду, направленному против их Родины. К тому же положению приходит и русская колония в Грузии (кстати сказать, за годы грузинской независимости уменьшившаяся ровно наполовину). Армения, оказавшись в наиболее тяжёлом положении среди закавказских республик, не имея ни природных ресурсов, ни коммуникаций с внешним миром, пытается разыграть российскую карту и добивается максимально тесного союза с Россией, хотя в 1991 г. первой из всех республик СССР и наиболее единодушно проголосовала за выход из Советского Союза. Кстати, и русская колония в Армении, бывшая и в советские времена самой незначительной – всего 70 тыс. чел. – практически исчезла, сократившись до 6 тыс. Тем не менее, в настоящий момент Армения объективно является самым надёжным союзником России на Кавказе – по крайней мере, пока не найдёт для себя более выгодного варианта. Идёт вытеснение России и с Северного Кавказа, но об этом ниже.
На процессы политической обороны Ирана, политического отступления России и политического наступления Турции накладывается второй фактор – вмешательство извне, приобретающее такую мощь, что она делает его главным фактором в кавказских делах в наше время. Здесь действуют две силы – США и Саудовская Аравия, причём Штаты используют как свой инструмент Турцию, а Саудовская Аравия – исламское движение.
Политические круги США, твердя на всех перекрёстках о достигнутой ими монополярности мира, тем не менее отлично понимают, что монополярный мир не может существовать в принципе и устранение глобального соперника в лице СССР означает всего лишь приобретение глобального соперника в лице Китая. КНР строит Великую Восточную Азию, в которой для США нет места. Даже финансовый кризис 1998 года, которым Штаты прижали слишком разрезвившихся азиатских «молодых тигров», Китай сумел обратить себе на пользу, и заодно показать американцам, что он для них уже неуязвим. А тайваньский кризис того же 1998-го года ясно показал миру, что КНР будет добиваться гегемонии в Восточной Азии всеми доступными методами, в том числе и вооружённой силой.
С Тихого океана Китай теперь не взять. Но Штаты не умеют отступать или самоограничиваться в политике, на чём и сломают себе шею, как и все прочие претенденты на мировое господство. Любой политический спор они обязательно доводят до войны. США и Китай это отлично понимают и готовятся к новой тихоокеанской войне, в том числе и политически. В рамках политической подготовки Штаты ищут себе серьёзных союзников. В своё время они рассчитывали на «демократическую Россию», но, хотя разговоры о «зоне безопасности от Владивостока до Сиэтла» ещё слышны, всем уже ясно, что Россия оказалась слишком неуправляемой, да и вместо «демократической» как-то мгновенно оказалась тоталитарно-бюрократической, в духе сталинских времен, с «любимым кормчим» и опричниной. Теперь явно ставка сделана на исламский фактор в самом уязвимом для Китая регионе – Синьцзяне, и последние годы вся мировая печать полна болтовни о «новой Чечне в Китайском Туркестане». Реально США спешно строят новую геополитическую ось Стамбул - Ташкент - Синьцзян. А эта ось может пройти только через Кавказ.
Штаты действуют много раз испробованными методами: захват экономических позиций, установление политического господства через экономику, затем развёртывание вооружённых сил в регионе. Сейчас в кавказском регионе можно наблюдать первую фазу проникновения – пресловутая «дискуссия о трубе» (хотя регион уже объявлен «зоной жизненных интересов», и включен в зону ответственности Объединённого центрального командования вооружённых сил США, и «просьбы населения» об американской военной базе на Апшероне уже звучат). Вне зависимости от реальной ценности каспийских нефтяных месторождений (а она весьма и весьма сомнительна), организация их разработки направлена на экономическое вытеснение России из Кавказского региона.
Третий фактор заполняет страницы всех газет. Чеченцы против русских, осетин и аварцев, грузины против осетин и абхазов, армяне против турок, азербайджанцев и грузин, азербайджанцы против персов, армян и лезгин ... Слишком длинный список, гораздо проще назвать этносы, которые друг с другом не враждуют – например, аварцы и кумыки – удивительно, не правда ли?
При этом надо всегда помнить, что религиозный фактор здесь не более, чем пропагандистская завеса; точнее, он действует опосредованно – как одна из основ этнических «коллективных бессознательных». Насколько мала роль религий, как государственных и этнических идеологий, можно видеть из того, что шиитский Азербайджан противостоит шиитскому Ирану, Иран поддерживает христианскую Армению, христианская Грузия Армению держит в блокаде и т. п.
Четвёртый фактор на виду не в меньшей степени и во многом проистекает из третьего. Сепаратистские движения в достаточно развитой форме существуют повсюду в регионе. Курды и ассирийцы Хаккяри в Турции; азербайджанцы и курды в Иране; карабахцы и лезгины в Азербайджане; осетины, абхазы и аджарцы в Грузии; и, естественно, чеченцы и адыги в России. Есть и движения меньшего размаха, например, чеченцев-аккинцев, лезгин и лакцев в Дагестане, балкарцев в Кабардино-Балкарии, ногайцев в Чечне и т. п. Немного можно найти племён, которые не верили бы в то, что самостоятельными им будет лучше, а, главное, что они способны самостоятельно построить нормальную государственность.
Пятый фактор лежит в этом же русле событий. Опять-таки в любом государстве и на любой территории можно найти группировку элиты, которая верит, что лучше справится с делом управления, чем группировка, стоящая у власти. Есть и в России такие группировки (мы имеем в виду вовсе не КПРФ, которая, судя по всему, к власти не стремится). Пример деятельности таких группировок и геополитические последствия этой деятельности – Хасавюртовские соглашения, сляпанные руками Лебедя и Березовского (точнее, Березовского и Лебедя), а ныне объявленные юридически нелегитимными.
В рамках последних трёх факторов наблюдается некая интегральная составляющая, которую называют «исламским фактором». Если совсем коротко, то он представляет собой развитие исламского фундаментализма, т. е. отказа от политического взаимодействия с реальными политическими силами региона и мира и построение политики определённых социальных и этнических групп на идеологической базе ислама. Разумеется, в данном случае мы видим то же использование религии и религиозных устремлений верующих мусульман в геополитических целях.
Чьи же это цели? Многие считают исламский фундаментализм орудием США, но внимательное рассмотрение даёт возможность разглядеть за исламским фактором Саудовскую Аравию. Ваххабизм – официальная идеология этого государства и проще всего было бы предложить, что оно создаёт себе идеологическую базу с целью установления контроля над Кавказом. Но зачем ему контроль над Кавказом? Приемлемое объяснение лишь одно – являясь крупнейшим экспортёром нефти в мире, Саудовская Аравия принимает все меры, чтобы устранить конкурентов и сохранить своё полумонопольное положение в этой области. И, пока Штаты усердно устанавливают своё экономическое господство в кавказских нефтеносных областях, Саудовская Аравия устанавливает там своё идеологическое господство, используя при этом те же Штаты в качестве исполнителя своих планов, как сделала это в отношении Ирана и Ирака, и как поступают сами Штаты в отношении Турции.
Может вызвать некоторое недоумение вывод об использовании США Саудовской Аравией – мы как-то привыкли, что твёрдовалютная и золотозапасная сверхдержава сама всех использует и вообще делает, что хочет. Но всё дело в том, что её твердовалютность базируется на кредите. США – величайший должник в мире. И один из главных их кредиторов – Саудовская Аравия. Она содержит свои золотовалютные резервы общей стоимостью в 120 миллиардов долларов в банках США и изъятие или простое замораживание такой огромной суммы вызовет непредсказуемые для штатовской экономики последствия. Можно сказать с уверенностью лишь одно – последствия эти будут таковы, что Великая депрессия 1929 года покажется детским лепетом по сравнению с ними.
Вот так и сложилось вроде бы парадоксальное положение, при котором держава, считающая себя верховной властью мира, является простым наёмным исполнителем замыслов кучки нефтяных шейхов (ибо Саудовская Аравия, в конечном счёте, всего лишь частное владение семьи Саудидов – примерно 3 тыс. принцев и принцесс Саудовского дома).
Ещё одно мощное политическое оружие Саудидов – международный терроризм. На кого бы ни молились те или иные группировки международных террористов – на Аллаха, Маркса или собственную нацию – за ними в конечном счёте всегда оказываются финансы Саудидов. В конечном счёте их всегда выдаёт то, что они всегда копошатся в нефтегазоносных районах – от Алжира до Филиппин, от Татарии до Уганды. Пожалуй, уже настало время говорить о третьей стремящейся к мировому господству геополитической силе. При этом, если Штаты действуют традиционными геополитическими методами, сочетая политические, экономические и военные рычаги давления, если еврейская диаспора действует путём контроля над мировой финансовой системой, то Саудиды намерены контролировать энергоносители мира, используя идеологический контроль, поддерживаемый терроризмом, поощрением сепаратизма и приводя к власти радикально-исламские группировки. Эта опасность уже во весь рост стоит перед нами на Кавказе.
По рассмотрении кавказской мозаики естественным образом встаёт вопрос – каковы же должны быть основные направления российской политики в этом регионе? Вопрос, естественно, теоретический, поскольку современное российское руководство принципиально никогда не прислушивается к мнению русской общественности. К исламским кругам – да, поскольку их всегда поддержат Штаты; к еврейским – естественно, поскольку за ними стоят мировые банковские центры; но не к нам с вами. Тем не менее, полезно всё-таки как-то определиться самим.
Итак, политика России на Кавказе. Геополитики мира хорошо знают, что Россия продвигается на Юг с неотвратимостью природного процесса. В этом продвижении могут быть остановки, могут быть отступления, иногда очень надолго, как в столетия татаро-монгольского ига, но оно возобновится при складывании мало-мальски способствующих ему условий. Это – региональный закон геополитики и только так его и надо понимать. Большая этническая система живёт, пока развивается, а её развитие выражается в колонизации ею Большого пространства. К этому закону можно пристегнуть много сопутствующих условий, типа экономической необходимости (а ресурсы Юга действительно необходимы для развития России, без них оно стагнируется; достаточно указать на то, что после 1991 года у нас остались только два района выращивания пшеницы – Кубанский и Алтайский, а это в свою очередь на корню подсекло наше животноводство, а это вызвало продовольственную зависимость и отток средств, необходимых для инвестиций, к иностранным фермерам ... и т. д., цепочку эту можно длить и длить), но в конечном счёте всё укладывается в формулу, приведённую выше. Развитие русской этнической системы требует колонизации, а колонизация обуславливается развитием. Негуманно по отношению к мелким племенам, зато верно и, в конечном счёте, гуманно по отношению к собственному народу. А для любого нормального человека собственный народ стоит на первом месте, если дело обстоит иначе – значит, человек либо ненормален, либо ничего общего не имеет с народом, именем которого прикрывается.
Попутно заметим, что геополитические процессы суть процессы природные. Они не зависят от желаний отдельных людей или групп людей, или даже периодических смен настроений народов. Их база -- в основополагающих программах, закладываемых в психику на генном уровне. Так что, если у кого-то явится желание остановить движение России на Юг, то этого можно достичь только путём полного исчезновения русского народа (попытки к этому делаются, но дело это долгое и очень неверное).
Так что наиболее верный путь решения кавказских проблем – подъём экономики, культурного уровня и благоприятное демографическое развитие русского народа. Всего этого можно достичь только при условии, что в Кремле будет заседать не русскоязычное, а русское правительство. Ну, а если говорить о практических путях её осуществления, то в основе практики должно лежать прежде всего твёрдое сознание неизбежности геополитической борьбы за Кавказ и конечной победы в ней.
Прежде всего должна быть единая и чёткая линия в подборе союзников и определении противников. Для московских правителей навсегда останется позорным факт союзничества с Дудаевым для осуществления «экспорта демократической революции» на Кавказе. И наоборот, использование Басаева для борьбы с «грузинским бешенством» в Сухуме – похвальное дело (впрочем, оно было сделано не правительством, а спецслужбами). Стоит вспомнить, что когда весной 1829 г. Паскевич двинулся на Эрзерум, то в его армии, кроме русских полков, наступали сражавшиеся с ним полгода назад под Карсом турецкие отряды Дели и Гойты, а также чеченский отряд одного из наиболее удачливых и кровавых предводителей набегов на русские деревни и казачьи станицы Бейбулата, убийцы генералов Грекова и Лисаневича. Так созидаются империи.
Россия должна опереться на силы, союзные ей, и своевременно отказываться от союза с ними, когда он становится её невыгоден. Сейчас мы должны сделать ставку на Армению, но с таким расчётом, чтобы когда Армения посчитает невыгодным далее союз с Россией, это не принесло нам ущерба. Мы должны сохранить свои позиции в Абхазии и Осетии, чтобы этим удерживать Грузию от очередного предательства. Мы должны всеми силами наращивать своё влияние в Азербайджане, поскольку этот район чрезвычайно богат природными ресурсами, в нём есть огромная русская колония, на которую мы можем опереться, дав её организацию и поставив её определённую цель, и, наконец, потому, что этот район является ключевым как для строительства американской геополитической оси на Синьцзян, так и для строительства оси Москва - Тегеран. И уж конечно, не имеет смысла отказываться от сотрудничества с курдским национальным движением и с Ираком (хотя на Ирак не стоит особенно и рассчитывать). Окружение Турции мыслимо только в союзе с Сирией, Кипром и Грецией, а ослабление её давления на Кавказ потребует поддержки многочисленных турецких революционных групп. Не помешает хотя бы попробовать противопоставить часть группировок международных террористов другим группировкам. И, само собой разумеется, придётся наводить порядок на своей территории. Мы, естественно, имеем в виду в первую очередь Чечню и Дагестан. Сейчас в Дагестане сложилась весьма взрывоопасная ситуация. Волнения на его территории объясняются не только влиянием ваххабизма, но и недовольством многочисленных этносов Дагестана аварским правлением. Придётся как можно скорее находить равновесие между интересами аварцев, всегда верных России, и лезгин, которые держат в своих руках пути продвижения в Азербайджан и способны предоставить их как для контрабанды оружия в Чечню, так и для поставок русской колонии Азербайджана, а также интересами терских казаков, являющихся, наряду с донцами и кубанцами единственной группой русского населения, способной дать должный отпор исламскому терроризму на Северном Кавказе.
Что касается Чечни, то в своё время первая чеченская кампания закончилась военно-политическим поражением России – благодаря наличию в высших эшелонах её руководства покровителей чеченских бандитов. Но и помимо этого ошибочной была сама идея операций – слишком много веры было дано заверениям оппозиционеров в Чечне о том, что народ поддерживает их, а не Дудаева. Именно это обусловило идею кавалерийского налёта, которым собирались покончить с чеченским сопротивлением в 1994 году, и который на самом деле затянулся на два года и в итоге не дал позитивных результатов. Сейчас операция ведётся гораздо расчётливее и, если не сумеют сорвать её всё те же покровители чеченцев во главе с банкиром Березовским и губернатором Лебедем, то есть шанс загнать исламских бандитов за Ханкалу и оставить подыхать от голода в бесплодных горах. Но в любом случае следует осознавать, что, раз уж нет сил и возможностей в одну ночь выселить всех бандитов и их пособников в какую-нибудь пустыню, то надо создать им условия, в которых эмиграция стала бы для них единственным выходом – как это было сделано в 60-80-хгг. прошлого века. А это достаточно длительный процесс. Общество должно найти в себе волю, чтобы противостоять правительственному капитулянтству, неизбежному для кремлевских мечтателей в условиях финансового давления извне, а также заставить замолчать скрытых в редакциях СМИ пособников исламских террористов.
Окажется ли нашему обществу такая задача по силам? Хочется верить, что окажется. Ведь от этого зависит победа на важном этапе геополитического противостояния на Кавказе.
Напечатан с минимальными сокращениями в: Десятина – 1999 - № 21-22
(под названием «Кавказская война»)