А.Слуцкий, Б.Фролов
Предлагаем материал из выходящего на Кубани журнала «Родная Кубань», редактируемого известным писателем В.И.Лихоносовым. Он представляет постоянную рубрику этого историко-краеведческого и литературного альманаха - «Духовная традиция».
Едва освоившись на Кубани, казаки обратились в Святейший Правительственный Синод за разрешением перевезти сюда ризницу и библиотеку Киево-Межигорского монастыря. Но лишь к 1804 году большую часть того, что удалось отыскать, доставили на Кубань.
Какова же судьба межигорских книг? Часть из них погибла, затерялась, хотя еще встречаются в книгохранилищах уникальные издания, которые кубанский историк и археограф Прокофий Петрович Короленко назвал «особо важными вещами среди кубанских церковных древностей».
Самого Межигорского монастыря на Днепре, в пещерах которого хранились удивительные богатства, в том числе и рукописные книги, давно уже нет. Митрополит Евгений, он же библиограф Болховитинов, в описании Киево-Печерской лавры основание Межигорского монастыря относил к 988 году, когда пришли на Русь с первым митрополитом Михаилом монахи. Межигорский синодик указывает на более позднюю версию - построил, мол, в 1161 ГОЛУ князь Андрей Боголюбский церковь Преображения Господня, и от той церкви пошел монастырь. В народе церковь эту называли Белым Спасом.
В кубанской печати тема эта звучала не однажды. В 1898 году П.П.Короленко в «Кубанском сборнике» напечатал статью о древностях Межигорья, а И.И.Дмитренко в «Сборнике материалов по истории Кубанского казачьего войска» опубликовал документы по его истории...
Дерево держится становым корнем. Была Запорожская Сечь - был и монастырь. Почти два века он оставался центром духовной жизни сечевиков. «Тихим пристанищем на закате бурной казацкой жизни когда, почувствовав физическую немощь, приходилось боевые доспехи менять на скромное одеяние инока... Сами запорожцы-сечевики, - писал Короленко, - смотрели на Межигорье, как на свою собственную церковно-иерархическую резиденцию».
Гетманы Украины, атаманы Запорожского войска жертвовали сюда деньги и богатые угодья. Казаки вменили себе в обязанность приносить обители часть добычи. Приговором казацкой рады в 1683 году запорожцы признали Сечевую Покровскую церковь принадлежащей монастырю. В Межигорье за счет Сечи был учрежден «шпиталь войсковой» - для содержания калек, увечных сечевиков. В школе Покровского храма священнослужители обучали казацких детей «грамоте, часословцу, псалтыри», а иеромонах-настоятель храма был членом Сечевой Рады.
Дарили и книги, оставляя дарственные записи - «во искупление грехов», «на помин души», помечая на полях памятные события своей жизни. Иногда дарили целые библиотеки (как Иннокентий Гизель, ученый и просветитель).
В монастырской библиотеке по описи 1777 года значилось 395 книг, из них на русском языке 53 рукописные, 174 печатные, на латинском -114, на польском - 54. В документах XVIII века есть свидетельства и об отдельных библиотеках (например, в келье монаха Матвея Тюлепанского).
В 1775 году Сечь «зруйнувалы», а десятилетием позже был упразднен и монастырь. Часть его ризницы была отправлена в Александровскую лавру, другая - в Полтавский монастырь. Еще раньше вывезли ризницу и церковную утварь, в том числе и книги, Сечевой Покровской церкви.
В 1794 году из Екатеринодара в Св. Синод ушло прошение: «Войска Черноморского старшина, имея рассуждение и попечение о престарелых и раненных от неприятеля и изувеченных старшинах и казаках, желающих жизнь свою доканчивать на Всемилостивейше пожалованной земле при Божьей церкви... просит правительство о дозволении на войсковой земле построить войсковым коштом пустынку».
Разрешение было получено в марте 1796 года: «Строить Екатерино-Лебяжскую пустынь, заложив на первый случай трапезную во именовании Великомученицы Екатерины».
В это время Войсковой атаман Тимофей Терентьевич Котляревский, находящийся в Петербурге, узнает, что ризница бывшей Сечевой Покровской церкви находится в Александро-Невской лавре, и добивается разрешения вернуть ее потомкам сечевиков. Но, когда ризничий лавры начал по описи передавать имущество, стало ясно: это
Тимофей Терентьевич немедленно пишет войсковому есаулу Мокию Гулику, поручая «найти надежного нарочного, дать ему на проезд и харчи из войсковых сумм потребное число денег» - и отправить на поиски ризницы. При этом розыск следует вести «безразгласки, секретным образом». Выбор пал на Степана Белого.
Как выяснилось, 4 подводы (115 пудов) по поручению Потемкина в Александро-Невскую лавру привез с Украины капитан Остроух. Самого его уже не было в живых, и бумаги - инвентарные документы имущества Покровской церкви, когда, кто и что брал после упразднения Сечи - были у «вдовы Остроушихи».
Пока Белый собирался в «командировку», Котляревский получил письмо назначенного в Екатерино-Лебяжскую пустынь архимандрита Феофана: «Ризница Киево-Межигорская со всею библиотекою при описи отдана покойным князем Потемкиным покойному Преосвященному Амвросию и ныне хранится у Новороссийского и Днепровского митрополита Гавриила... Постарайтесь, Бога ради, выпросить ее, ибо она там не надобна и лежит под спудом. Явите ее на свет».
Котляревский сразу обратился в Св. Синод с просьбой для «вспоможения строящейся Екатерино-Лебяжской монашеской пустыни... дать сему войску те ризницу и библиотеку^, указав, что «Черноморское составлено из Запорожского войска, которое во время существования Сечи было оному монастырю укладчиком».
Благодаря делопроизводственной требовательности канцелярского начальства дошли до нас свидетельства о поездке Белого в Новомиргород, переписка и финансовые отчеты поручика.
Командировка оказалась сложной. Постоянно приходилось сталкиваться с недомолвками: «При забрании вещей и книг я был, но за давностью времени сколько и чего именно куда забрано не упомню». Большого труда стоило добиться разрешения на снятие копий с описи имущества Межигорья и Покровской церкви. Митрополит Новороссийский вовсе не спешил отдавать запорожские святыни, затребовав лично ему адресованное распоряжение Синода и добиваясь пересмотра дела, чтобы оставить в Новомиргороде не только сечевую и Межигорскую ризницы.
Вдова Остроуха разрешила скопировать необходимые бумаги. «А буде и подлинные Вашему Превосходительству потребны будут, - пишет она Котляревскому, - то по повелению Вашему доставлены могут быть». И просит покровительства сыну, Василию Остроуху, который служит в Войске Запорожском. Что примечательно: для Остроушихи войско - по-прежнему Запорожское, а не Черноморское!
Определились адреса поиска: Санкт-Петербург, Киев, Полтава, Новомиргород, Кременчуг... Увозили, как свидетельствуют документы, и официальными переборами, и далекими от всякой официальности. Сохранился даже «Список сколько и чего именно пограблено было и чего из оных похищенных вещей за поимкою воров сыскано». Иногда это адреса, где хранятся отдельные предметы. В Новомиргороде, в Полтавском монастыре Белый видел «Евангелий - 11, риз более ста, книг церковных более трехсот...»
На Кубань первые книги привез из Петербурга сам атаман Котляревский. Часть межигорского книжного собрания из Новомиргорода вернул Степан Белый. Другую, в 1804 году - член Черноморской войсковой канцелярии Евтихий Чепига. Книги на латинском были переданы в Екатеринославскую семинарию. Впрочем, в документах встречаются на Кубани упоминания о латинском издании «Бесед Макария Египетского», книгах на греческом языке.
Отдельные книги были переданы в библиотеку Екатерино-Лебяжской пустыни. Но обитель еще строилась, и часть книг решили хранить в Войсковом соборе и правлении. Сюда попала и большая часть книг из Сечевой Покровской церкви (некоторые сохранились до сегодняшнего дня).
Описания книг чаще всего встречаются в имущественных документах Екатерино-Лебяжской пустыни. В статье П.П.Короленко «Церковные древности Кубанских казаков», в описании В.Воскресенского, архимандритов Спиридона (1821 г.), Филарета (1856 г.), Самуила (1879 г.) подробно описаны напрестольные Евангелия с характерис-
тикой окладов, времени и места издания, вкладных записей - в том числе подаренные патриархом Иоакимом, П.Калнишевским, Е. Гоголем, В.Дебецевичем, Л.Великим.
В Екатеринодаре в Войсковом Александро-Невском соборе хранилось 14 Евангелий, в Екатерино-Лебяжской пустыни - три. В описании архимандрита Самуила указывалось, что в Екатерино-Лебяжской пустыни хранилось 6 Евангелий, около 10 служебных книг, принадлежавших Межигорью, а также ряд «учительных» книг.
В 1803 году на Кубани приступили к созданию Черноморского войскового училища. В Войсковом правлении еще хранились книги, перевезенные с Украины, в том числе и словари, историческая и «учительная» богословская литература. В мае 1805 года войсковой учитель хорунжий Иваненко получил разрешение на передачу книг, не востребованных для богослужения. Их в училище поступило 135, из них кириллических (составитель реестра называет их «славянскими») - 102. Оставшиеся служебные книги и церковная утварь были разосланы по всем церквям Черномории. Наряду со служебной функцией, они стали реликвиями, связующими Запорожье с Кубанью.
Описывая кубанские древности, историки всегда вспоминали о межигорских сокровищах. В письме к украинскому историку А.А.Скальковскому в 1856 году Яков Герасимович Кухаренко писал: «Посылаю недавно вышедшее описание Черноморской Николаевской (Екатерино-Лебяжской) пустыни. В ней замечательные по своей древности книги, поступившие из Межигорского монастыря, которых только часть в пустыни, прочие в Войсковом соборе и нашей гимназии».
Среди «особо важных вещей», которые, по словам Короленко, «обращают на себя внимание по древности, ценности и знатности дарителей» - три Напрестольных Евангелия в Екатеринодарском войсковом соборе.
Привезенные на Кубань книги сохранили интересные вкладные записи. Записи эти более двух столетий выполняли на Руси функции экслибриса, знака принадлежности книги - рассказывая о человеке, который подарил книгу храму, делая ее уникальной, неповторимой. Вкладные и владельческие записи на книгах Межигорской библиотеки свидетельствовали об исторической и культурной связи запорожского - черноморского - кубанского казачества.
В описи имущества, которое привез из Петербурга Котляревский, среди Евангелий первым значится «Евангелие большое на александрийской бумаге, печатанное выходу 1759 году..» Приводится и гравированная на нижней крышке оклада с внутренней стороны надпись: «Сие Святое Евангелие дал вкладом в Сечевую Запорожскую Покрова Святой Богоматери церковь куреня Кущевского знатный товарищ, войсковой судья Петр Иванович Калнишевский, 1763 года, месяца Октября 1 дня, индикта М, которое серебром и каменьями с позолотою ценою в 1025 рублей» (сегодня - в фондах краевого музея). Более подробное описание Евангелия, подаренного Сечевой церкви П.Калнишевским - в справочных материалах музея:
«Напрестольное Евангелие 1759 г. в серебряном окладе работы московского мастера Петра Антонова. Серебряник очень умело сочетал в декоре оклада мастерски выполненную чеканку с двухцветными эмалями, к сожалению, почти полностью утраченными.
Над средником высоким рельефом вычеканено изображение Спасителя, несущего на руках агнца. Над Спасителем вычеканено семь херувимов, парящих в облаках, и надпись в треугольнике «Бог Отец»... На нижней доске вычеканен библейский сюжет Покрова Пресвятой Богородицы...»
У Короленко читаем: «В Екатеринодарском войсковом соборе хранится Евангелие, напечатанное во Львове 1644 года, обтянутое фиолетовым бархатом с золотым обрезом с изображением на листах краскою красного цвета разных евангельских событий...» Эта книга сейчас - в отделе редкой книги краевой библиотеки. Сохранился оклад с гравированными изображениями.
На нижнем поле первых семи листов кто-то в 1679 году аккуратным полууставом рассказал о погребении в Межигорском монастыре гетмана Евстафия Гоголя, перечислив его дары: «Лета от создания мира 7187, воплощения же X-а Б-а 1679 месяца генваря дня 3 погребен в монастыре общежительном Межигорском Киевском в церкви Господня Преображения в склепе благочестивый и православный раб Божий Евстафий Гоголь, гетман войска Его Королевской М.Запорожского, до которого монастыря выше реченный небожчик за отпущение грехов надал на вечные часы сие и другое Евангелие, обе напрестольные и оправленные, и келих, и крест, и кадильницу, и чарку серебряную, и ризы, епатрахель, авр, нарукавницы гафтованные, булаву гетманскую серебряную, бунчук и хорогов войсковую, шаблю, каптур войсковой и образ Пресвятой Богородицы, складный с перлами, при державе Вел. Кор. Пол. Иоанна третьего, при игумене Межигорском Иеромонахе Федосии Висковском. Подаждъ, Господи, оставление грехов рабу своему Евстафию и сотвори ему вечную память. Аминь».
Через несколько страниц - скоропись вкладчика: «Слава Господу в Троице Единому Святому... Сию книгу рекомую Евангелие... купил... Евстафий Гоголь, полковник его Королевской милостью Войска Запорожского Подольский, и з жоною Ириною с сынами своими Прокопом и Иллею и цуркою Настасъею и в свое отпущение грехов придал ее до храму на вечные часы.., року 1661 Апреля дня третьего». На листах 17-18 скорописью начала XVIII века - охранительная запись: всякому «кто бы... посмел... тому писанию... гвалт чинить» грозили нелицеприятным судом. А следом, через всю книгу Войсковой протоиерей Афанасий Кучеров записал: «В 1854 году книга принадлежала Воскресенскому собору».
Евангелие отпечатано в 1644 году Михаилом Слезкой в типография Львовского Успенского ставропигийского братства - той самой, что некогда организовал Иван Федоров. В начале XVII века здесь работал украинский печатник и гравер Памво Берында, автор древнейших на Украине датированных листовых ксилографии. В книге - 4 гравюры с изображением евангелистов (с авторских досок П.Берынды 1616 года) и более 50 текстовых иллюстраций.
Среди кубанских реликвий Короленко отмечал еще одно Евангелие, которое в конце XIX века хранилось в Войсковом соборе: «...напечатанное в Москве в 1681 году, в серебряной с позолотой оправе, унизанное жемчугом и украшенное рубинами с сапфирами и эмалью. На верхней серебряной доске прикреплена овальная доска с чеканным изображением Св. Иоакима и Анны, а по внутреннему загибу топ же крышки по серебру вырезана надпись: «Великий Господин Святейший Иоаким Патриарх Московский и Всея России положил сие Святой Евангелие в пречестную обитель в Киеве Преображения Господня. Межигорского монастыря в обещание свое. Лето 7193 г. (1685) февраля 20 дня...»
Оригинальный переплёт книги утрачен вместе с окладом и гравированной надписью. Но сохранилась запись конца XIX века, позволяющая предположить, что это экземпляр Евангелия, подаренный Патриархом Иоакимом.
Книги Межигорского монастыря, попавшие в училищную (потом гимназическую) библиотеку, были потом в библиотеке Краснодарского пединститута и погибли во время Отечественной войны. Судьба книг, попавших в Екатерино-Лебяжскую пустынь, решилась в 1922 году.
В апреле - мае 1922 года разграбление храмов, изъятие церковных ценностей шло по всей Кубани. В описи Евангелий, изъятых из Екатерино-Лебяжской пустыни - книги Межигорского монастыря: «Евангелие большое, опайное, в переплете оранжевого бархата с ажурными сребро-вызолоченными досками. Пожертвовано в Межигорский монастырь в 1654 г. игуменией Агафьей Гуменецкой». Опись включает 11 книг. Где они теперь? Говорят, межигорские книги видели потом на Тамани, в Темрюке...
2 мая 1922 года в Краснодаре начала деятельность Комиссия по изъятию церковных ценностей в пользу голодающих. Из Александро-Невского собора были изъяты служебные предметы и два больших Евангелия 1759 года Некоторые вещи попали в Кубано-Черноморский областной музей - в конце мая 1922 г. его заведующий И.К.Гладкий сообщил настоятелю собора о поступлении двух чаш и двух Евангелий и просил выдать ему соборные описи «для извлечения необходимых сведений».
Уцелели и напрестольные Евангелия, подаренные Патриархом Иоакимом и Е.Гоголем. Правда, с Евангелия 1681 года снят дорогой оклад, а из оклада книги 1644 года изъяты все драгоценные украшения...
На сегодня выявлено всего 14 книг Свято-Покровской Сечевой церкви и Межигорского монастыря - в краевой научной библиотеке им. А.С.Пушкина, в историко-археологическом музее заповеднике и краевом архиве. Изучение судьбы ризницы и библиотеки Межигорья еще требует серьезного исследования.